|
|
|
|
135 |
Александр
БОГДАНЧИ Армен Джигарханян «ВО
ВСЯКОЙ МУДРОСТИ Армен
Борисович Джигарханян — артист,
которого знают и любят многие, приехал
в Санкт-Петербург из США специально
для участия в
съемках нового фильма. Интервью для «Невероятного
мира» он дал прямо в гриме.
Кор.
Любите кошек? Они, по-вашему, особенные
животные? А.
Б. Люблю. Кошки умеют
заставить себя любить. У меня есть кот
Филл. У них особенные отношения с моей
женой, любовь великая. Кошки
действительно особенные животные,
потому что они ближе всего к Природе. А
ничего лучше Природы нет. Мы
почему-то ушли в сторону, начали что-то
выдумывать, скрещивать яблоко с
грушей. А в Природе яблоко отдельно, а
груша — отдельно. Кор.
Прогресс — зло? Или и он направлен на
то, чтобы, в конце концов, мы вернулись
в Эдем? А.
Б. Гениально сказано: «Во
всякой мудрости много печали. И кто
помножает познание, помножает скорбь».
Это библейское изречение. Я думаю,
очень умное. Кор.
Цитируете Библию… Вы религиозный
человек? А.
Б. Ритуально — нет. В
церковь не хожу. Но я надеюсь на
некоего моего Властелина, который… (меняет
серьезный тон на другой) мне подскажет,
что вот это кушать не надо, будет живот
болеть. Кор.
Вы верите, что Он у вас есть? А.
Б. Других вариантов нет.
Мне не у кого спросить… Кор.
Вы плывете по течению или верите в
Судьбу, что все предначертано в этой
жизни? А.
Б. Не знаю… Такого, чтобы
я понял, что здесь это надо включить, а
это — выключить, нет.
Думаю, многое решает случай. И труд. Кор.
Тогда чего больше в вашей жизни,
случая или работы? А.
Б. Все вместе. Отдельно и
не бывает. Работа, случай, повезло,
карта легла, звезды сошлись… Все это
— не тот слепой бездарный случай, а
так: когда-то моя мама встретила моего
отца. И пошла моя жизнь. Думали ли они,
что это такое?.. Думаю, что нет.
В этом и Природа. Самое сильное в
нас то, что мы — продолжатели рода.
Человеческого. Вот эта обостренная
одаренность и толкает вперед жизнь. Кор.
Вы талантливый человек и актер.
Очевидно, вы это знаете. Вы живете этим:
«Я талантлив, я красив, я замечателен…»? А.
Б. Талантлив ли я? Не знаю.
Если честно. Но я понимаю, о чем вы. Это
я не тиражирую. Более того, я должен
себя освободить от этого. Например,
никогда не читаю рецензий, хотя иногда
бывает интересно. То, что я уже пережил,
сыграл, дальше продолжаться не может,
оно закончилось. Никогда никого не
спрашиваю: «Ну как, сцена удалась? Как
получилось? Как мы сыграли?» Разве
можно что-то изменить? Да и потом… для
кого сцена удалась, для кого не
удалась… Это
такая странная профессия — актер.
Здесь нет, простите за примитивизм,
метров, сантиметров и т. д. Кор.
Актеры часто употребляют слово «энергия».
Есть энергия — владеют залом, нет —
ничего не получается. Эта загадочная
энергия — что это такое? А.
Б. Этого никто не знает. Мы
много разного говорим… Мне иногда
партнер говорит: «Не могу включиться…» Кор.
Вы благодаря своей
профессии прожили много разных жизней.
И на вашем веку было много самых
неоднозначных событий. Вы знаете
разные страны, народы… Что есть
человек? Чего больше в нашей жизни,
добра или зла? А.
Б. Что есть человек? Не
знаю. Никто этого, думаю, не знает. Есть
более простые вещи: предназначение,
профессия… Иногда мне кажется, что я
не туда пошел. Иногда — что что-то
хорошо сделал, как никто больше… А
в жизни, думаю, больше зла, разрушения.
Созидание трудно. Разрушение гораздо
легче. На разрушение энергии надо
меньше. Разрушение свойственно
человеку. Кор.
Время от времени
переживает своеобразный римейк
теория необходимости зла, что зло что-то
уравновешивает, стимулирует жизнь,
энергию. Сейчас эта теория снова в
моде. А.
Б. Ну, мы все время что-то
придумываем. Думаю, для оправдания.
Вот сейчас, думаю, по этой же причине
большой наплыв людей в религию.
Смотрю я на таких людей
и вижу: в их нет любви. Любовь —
вещь сложная. Бог есть любовь! Вроде
крестятся, что-то говорят…
Но это что-то — ничего! Я
много в жизни потерял, много обрел. Это
и есть мое богатст…, мой Бог! Кор.
То есть вы никаким модам и веяниям не
подаетесь? А.
Б. У человека все равно
свои счеты: со
своей совестью, с самим собой. А
остальное… Батюшка
сказал? А какой батюшка может мне
сказать? Что, он умнее меня? Откуда он
знает? Очень важно не согрешить, не
совершить зло. Я одно время жил рядом с
Елоховской церковью, на Бауманской. Кор.
Это в Москве. Елоховская
церковь — главный собор нашей страны
еще до храма Христа спасителя. А.
Б. Да. И я видел отдельных
людей, которые там на службах стояли. А
потом тех же людей — в светской жизни.
Это, как говорят в Одессе, две большие
разницы. Кор.
В вашей жизни были какие-то
необъяснимые явления? А.
Б. У меня профессия такая.
Я выхожу на сцену и занимаюсь
таинством. Влюбляюсь, целуюсь, хочу,
желаю… Это и есть таинство. Кор.
Вы создаете вторую
реальность… А.
Б. Это и есть таинство. Кор.
Что после жизни бывает? А.
Б. Тишина. Помните: «Дальше
тишина…» Никто не знает. Никто ничего
не знает… Кор.
В приметы вы верите? Осколочки
тарелочек собираете (у
кинематографистов есть традиция:
перед первым кадром нового фильма
режиссер на счастье разбивает тарелку,
осколки которой разбирает вся
съемочная группа)? А.
Б. В приметы? Не знаю… Нет.
Я иногда смотрю на людей, которые
выстраивают жизнь… Вот, пьеса упала —
надо на нее сесть. Почему? Кто это
сказал? Первый? Кор.
Станиславский… А.
Б. (смеется шутке). Думаю,
это мы придумываем, когда нам трудно. Кор.
Но это помогает жить? А. Б. Мы думаем, что помогает. А осколки я не собираю. Если плохой сценарий, ты хоть сервизы круши! Editor-in-chief Dr Alexander
Bogdanchikov. The Incredible World international
magazine Co.Ltd. |
